Бабочка, гл.6, Расставание
Saturday, 19 May 2018 09:00 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
weiss_edel(эротическая фантазия)
Начало: гл. 1, В ресторане LJ, DW
Предыдущая: гл. 5, День рождения LJ, DW
Как-то уже зимой Лина пришла, похожая на потрёпанного воробья:
- А я пришла попрощаться. Мне пришло приглашение в Торонто. Послезавтра улетаю.
У неё был лёгкий насморк: крылья носа покраснели, цвет лица не совсем здоровый
- Попьёте с нами чаю?
- Да, конечно. Согреюсь немного, потом разденусь.
Она села прямо в плаще на край стула и стала рассказывать.
- Кажется, я нашла то, что мне подходит. Необходимая доза адреналина в день. Компания называется “Нагие новости”. Это интернетная телекомпания - новости политики, культуры, интервью, развлечения, спорт. Кулинарная передача. Всё на свете. Все ведущие - только девушки. Приходишь на работу, пьёшь кофе, приводишь в порядок макияж, потом снимаешь с себя всю одежду и идёшь в студию под камеры.
- В смысле, они ведут передачи голыми?
- Да, в том-то и дело! Это их изюминка. Как подумаю, что я весь день буду проводить голая среди людей, причём большинство из них - одетые, да ещё с камерами, и внимание на мне, по спине начинают бежать мурашки. Когда я раздеваюсь и голой выхожу к людям, я отчётливо чувствую холодок пустоты вокруг своего тела. Чего-то недостаёт, снята защита, энергетическое поле. Меня беспокоит, как я выгляжу. Чужие взгляды, как щупальца. И тревожно от своей уязвимости. Но удивительно, что параллельно возникает ещё и другое ощущение, практически противоположное первому. Как ни странно, это ощущение вооружённости. Будто на смену защитному оружию появилось оружие нападения. Я вижу, как люди тушуются, приходят в замешательство, особенно если застать их врасплох. Если побороть собственное смущение, можно наслаждаться смущением других - они не знают как себя вести, куда девать глаза. Я начинаю чувствовать свою силу над ними. Это очень весело, возникает зуд как-нибудь пошалить. Раз уж всё равно я такая хулиганка.
- Через месяц обвыкнешь и перестанешь замечать.
- Да, я знаю. Теперь, когда я столько пробыла при вас голой, это начинает пропадать. Даже жалко, что со временем становится всё более комфортно, а холодка - всё меньше. Моя кожа становится платьем. Но я настолько привыкла, что настоящее платье стало ощущаться как тяжёлые латы, как непроницаемый скафандр, ненужная прослойка, мешающая контакту с пространством. Там я буду в своей стихии, как рыба в воде. В своём естественном состоянии.
Потом, видимо, решив, что достаточно согрелась, она рассеяно стянула плащ и отдала его Алексею. Потом начала снимать свитер. Марина запротестовала:
- Нет-нет, не надо! Ты же простужена! Тебе нужно побыть в тепле.
Лина улыбнулась:
- Не беспокойтесь, пожалуйста. Я привычная. У меня толстый слой подкожного жира, как у морского котика. Помогите лучше мне стащить свитер ... и остальное. Буду вам очень признательна.
Она устало и покорно ждала, пока Алексей и Марина снимали с неё свитер, блузку. Марина начала снимать обувь, и чтобы сохранить баланс Лине пришлось вцепиться в Алексея. Пальцы её были холодные и влажные. Наконец, упали джинсы, лифчик и трусы. Марина сгребла всё в охапку и унесла в спальню.
- Теперь хорошо, - Лина длинно потянулась. - Теперь я чувствую, что пришла домой. Извините, я без макияжа. С моими соплями - не до него. Давайте скорее чай, только погорячее и послаще. А ещё с лимоном. У вас есть лимон?
Алексей прибавил на термостате три градуса. Стало быстро теплеть.
Она обхватила чашку двумя руками, грея пальцы. Видимо, слой подкожного жира был всё-таки недостаточно толстый, но она никогда не призналась бы в этом. Проходя мимо, Марина как бы незаметно набросила на неё шаль, но Лина сбросила её, поведя плечами:
- Нет-нет, не надо меня кутать, мне очень хорошо. Я укутаюсь потом, на ночь, и всё пройдёт. Только вы меня не фотографируйте. Я сегодня некрасивая.
- Что-то ты грустишь. Ведь всё складывается удачно. У тебя новая работа, карьера только начинает взлёт.
- Да, это правда. Я только сейчас поняла, как сильно я привыкла к этому городу, к вам. Мне хочется поточнее сказать о том, что я чувствую. Мне безумно хочется, чтобы нас разделяло как можно меньше условностей и непонимания, и я очень рада, что их теперь осталось совсем мало. Но всё же они есть. И главное сейчас препятствие - слова. Они должны всё выразить и сломать барьеры, но их так трудно подобрать... Понимаете, мне нужны ваши глаза. Я смотрю на себя в зеркало и не вижу ничего. Пустота. Пустые формы безо всякого содержания. Но когда я смотрю в ваши глаза, то в них нахожу настоящую себя, как в истинном зеркале. Я двигаюсь, и отражение меняется, я вижу и узнаю свои выгодные ракурсы, вижу, когда я неуклюжа, а когда выгляжу глупой и некрасивой. Но иногда вы награждаете меня такими взглядами, что я взлетаю на вершину блаженства. Так, что кружится голова. Вы помогли мне узнать себя так, как я себя никогда не знала. Я знаю теперь свои сильные и слабые стороны, мне кажется, я смогу использовать это знание
- Что-то смеркается, не включить ли нам свет?
- Нет, постойте, - она вспорхнула с кресла и в два прыжка оказалась у большого, во всю стену окна. За окном густел синевой ранний зимний вечер.
- Смотрите, снег пошёл.
И точно. В чёрном оцепеневшем дворе появилось нечто новое - движение. Оно заполняло его снизу доверху - торжественные размашистые размеренные спирали, составленные из белых точек. Порой размеренность терялась, весь рой, как бы спохватившись, принимался метаться, бросался в стороны, но потом хоровод восстанавливал свой порядок и кружил, и кружил и кружил...
Снежинки мягко и настойчиво бились в стекло всего в нескольких сантиметрах от её плеч, им не терпелось присыпать её, припорошить, украсить серебристыми блёстками матовость кожи, но окно заслоняло от вьюги надёжно и невозмутимо.
Она стояла, косолапо поставив босые ноги, в полусумраке комнаты, смотрела в окно, прихлёбывая из чашки чай, шмыгая носом, подняв плечи, точно один только вид морозного вечера заставлял её ёжиться. Метель завораживала и предлагала подумать о чём-то долгом и грустном. Она поддалась и, видно, в мыслях была уже далеко. Печаль и отрешённость читались в каждой чёрточке. Даже попа её имела какой-то обиженно-насупленный вид. На что же она похожа? Светлый силуэт, погружённый в глубокую синеватую темноту сумерек. На свечу? Смешной пучок волос - вроде потушенного фитилька и восковыми наплывами - груди. И ещё, может, это прозвучит чересчур пафосно, на ангела. Уставшего от трудов ангела. Утончённого, совершенного в каждой своей черте, в каждом жесте. Даже теперь, ничего не делая, одной своей светлостью раздвигающего границы мрака. Он подошёл и обнял её за плечи.
Марина пристроилась на диване с блокнотом для эскизов и маленьким фонариком. Она надолго замирала, вглядываясь в полумрак, потом подсвечивала белый лист и задумчиво вела линию карандашом.
Вот, собственно, и всё. Бабочка упорхнула. Алексей и Марина погрузились в свои дела. Новое всё больше заслоняло прошедшее. Иногда лишь, ища что-то на полке, он натыкался на тот альбом и, если не очень спешил, открывал и погружался в его яркий, глянцевый мир. Со всех фотографий и марининых эскизов на него смотрела Лина. То кокетливо, то доверчиво и просто, смеющаяся и задумчивая, такая разная и такая до боли знакомая. Каждую родинку на её теле он знал наизусть, как знает астроном звёзды на небе. Что-то забывается со временем, события, их детали, но карта этих звёзд навсегда запечатлелась в его памяти.
Начало: гл. 1, В ресторане LJ, DW
Предыдущая: гл. 5, День рождения LJ, DW
Как-то уже зимой Лина пришла, похожая на потрёпанного воробья:
- А я пришла попрощаться. Мне пришло приглашение в Торонто. Послезавтра улетаю.
У неё был лёгкий насморк: крылья носа покраснели, цвет лица не совсем здоровый
- Попьёте с нами чаю?
- Да, конечно. Согреюсь немного, потом разденусь.
Она села прямо в плаще на край стула и стала рассказывать.
- Кажется, я нашла то, что мне подходит. Необходимая доза адреналина в день. Компания называется “Нагие новости”. Это интернетная телекомпания - новости политики, культуры, интервью, развлечения, спорт. Кулинарная передача. Всё на свете. Все ведущие - только девушки. Приходишь на работу, пьёшь кофе, приводишь в порядок макияж, потом снимаешь с себя всю одежду и идёшь в студию под камеры.
- В смысле, они ведут передачи голыми?
- Да, в том-то и дело! Это их изюминка. Как подумаю, что я весь день буду проводить голая среди людей, причём большинство из них - одетые, да ещё с камерами, и внимание на мне, по спине начинают бежать мурашки. Когда я раздеваюсь и голой выхожу к людям, я отчётливо чувствую холодок пустоты вокруг своего тела. Чего-то недостаёт, снята защита, энергетическое поле. Меня беспокоит, как я выгляжу. Чужие взгляды, как щупальца. И тревожно от своей уязвимости. Но удивительно, что параллельно возникает ещё и другое ощущение, практически противоположное первому. Как ни странно, это ощущение вооружённости. Будто на смену защитному оружию появилось оружие нападения. Я вижу, как люди тушуются, приходят в замешательство, особенно если застать их врасплох. Если побороть собственное смущение, можно наслаждаться смущением других - они не знают как себя вести, куда девать глаза. Я начинаю чувствовать свою силу над ними. Это очень весело, возникает зуд как-нибудь пошалить. Раз уж всё равно я такая хулиганка.
- Через месяц обвыкнешь и перестанешь замечать.
- Да, я знаю. Теперь, когда я столько пробыла при вас голой, это начинает пропадать. Даже жалко, что со временем становится всё более комфортно, а холодка - всё меньше. Моя кожа становится платьем. Но я настолько привыкла, что настоящее платье стало ощущаться как тяжёлые латы, как непроницаемый скафандр, ненужная прослойка, мешающая контакту с пространством. Там я буду в своей стихии, как рыба в воде. В своём естественном состоянии.
Потом, видимо, решив, что достаточно согрелась, она рассеяно стянула плащ и отдала его Алексею. Потом начала снимать свитер. Марина запротестовала:
- Нет-нет, не надо! Ты же простужена! Тебе нужно побыть в тепле.
Лина улыбнулась:
- Не беспокойтесь, пожалуйста. Я привычная. У меня толстый слой подкожного жира, как у морского котика. Помогите лучше мне стащить свитер ... и остальное. Буду вам очень признательна.
Она устало и покорно ждала, пока Алексей и Марина снимали с неё свитер, блузку. Марина начала снимать обувь, и чтобы сохранить баланс Лине пришлось вцепиться в Алексея. Пальцы её были холодные и влажные. Наконец, упали джинсы, лифчик и трусы. Марина сгребла всё в охапку и унесла в спальню.
- Теперь хорошо, - Лина длинно потянулась. - Теперь я чувствую, что пришла домой. Извините, я без макияжа. С моими соплями - не до него. Давайте скорее чай, только погорячее и послаще. А ещё с лимоном. У вас есть лимон?
Алексей прибавил на термостате три градуса. Стало быстро теплеть.
Она обхватила чашку двумя руками, грея пальцы. Видимо, слой подкожного жира был всё-таки недостаточно толстый, но она никогда не призналась бы в этом. Проходя мимо, Марина как бы незаметно набросила на неё шаль, но Лина сбросила её, поведя плечами:
- Нет-нет, не надо меня кутать, мне очень хорошо. Я укутаюсь потом, на ночь, и всё пройдёт. Только вы меня не фотографируйте. Я сегодня некрасивая.
- Что-то ты грустишь. Ведь всё складывается удачно. У тебя новая работа, карьера только начинает взлёт.
- Да, это правда. Я только сейчас поняла, как сильно я привыкла к этому городу, к вам. Мне хочется поточнее сказать о том, что я чувствую. Мне безумно хочется, чтобы нас разделяло как можно меньше условностей и непонимания, и я очень рада, что их теперь осталось совсем мало. Но всё же они есть. И главное сейчас препятствие - слова. Они должны всё выразить и сломать барьеры, но их так трудно подобрать... Понимаете, мне нужны ваши глаза. Я смотрю на себя в зеркало и не вижу ничего. Пустота. Пустые формы безо всякого содержания. Но когда я смотрю в ваши глаза, то в них нахожу настоящую себя, как в истинном зеркале. Я двигаюсь, и отражение меняется, я вижу и узнаю свои выгодные ракурсы, вижу, когда я неуклюжа, а когда выгляжу глупой и некрасивой. Но иногда вы награждаете меня такими взглядами, что я взлетаю на вершину блаженства. Так, что кружится голова. Вы помогли мне узнать себя так, как я себя никогда не знала. Я знаю теперь свои сильные и слабые стороны, мне кажется, я смогу использовать это знание
- Что-то смеркается, не включить ли нам свет?
- Нет, постойте, - она вспорхнула с кресла и в два прыжка оказалась у большого, во всю стену окна. За окном густел синевой ранний зимний вечер.
- Смотрите, снег пошёл.
И точно. В чёрном оцепеневшем дворе появилось нечто новое - движение. Оно заполняло его снизу доверху - торжественные размашистые размеренные спирали, составленные из белых точек. Порой размеренность терялась, весь рой, как бы спохватившись, принимался метаться, бросался в стороны, но потом хоровод восстанавливал свой порядок и кружил, и кружил и кружил...
Снежинки мягко и настойчиво бились в стекло всего в нескольких сантиметрах от её плеч, им не терпелось присыпать её, припорошить, украсить серебристыми блёстками матовость кожи, но окно заслоняло от вьюги надёжно и невозмутимо.
Она стояла, косолапо поставив босые ноги, в полусумраке комнаты, смотрела в окно, прихлёбывая из чашки чай, шмыгая носом, подняв плечи, точно один только вид морозного вечера заставлял её ёжиться. Метель завораживала и предлагала подумать о чём-то долгом и грустном. Она поддалась и, видно, в мыслях была уже далеко. Печаль и отрешённость читались в каждой чёрточке. Даже попа её имела какой-то обиженно-насупленный вид. На что же она похожа? Светлый силуэт, погружённый в глубокую синеватую темноту сумерек. На свечу? Смешной пучок волос - вроде потушенного фитилька и восковыми наплывами - груди. И ещё, может, это прозвучит чересчур пафосно, на ангела. Уставшего от трудов ангела. Утончённого, совершенного в каждой своей черте, в каждом жесте. Даже теперь, ничего не делая, одной своей светлостью раздвигающего границы мрака. Он подошёл и обнял её за плечи.
Марина пристроилась на диване с блокнотом для эскизов и маленьким фонариком. Она надолго замирала, вглядываясь в полумрак, потом подсвечивала белый лист и задумчиво вела линию карандашом.
Вот, собственно, и всё. Бабочка упорхнула. Алексей и Марина погрузились в свои дела. Новое всё больше заслоняло прошедшее. Иногда лишь, ища что-то на полке, он натыкался на тот альбом и, если не очень спешил, открывал и погружался в его яркий, глянцевый мир. Со всех фотографий и марининых эскизов на него смотрела Лина. То кокетливо, то доверчиво и просто, смеющаяся и задумчивая, такая разная и такая до боли знакомая. Каждую родинку на её теле он знал наизусть, как знает астроном звёзды на небе. Что-то забывается со временем, события, их детали, но карта этих звёзд навсегда запечатлелась в его памяти.
no subject
Date: Saturday, 19 May 2018 03:43 pm (UTC)no subject
Date: Saturday, 19 May 2018 04:42 pm (UTC)no subject
Date: Saturday, 19 May 2018 04:46 pm (UTC)no subject
Date: Saturday, 19 May 2018 05:54 pm (UTC)Можно попробовать написать так, чтобы черта была перейдена, но осталось бы ощущение, что нет. Вот это было бы действительно интересно.
no subject
Date: Saturday, 19 May 2018 07:05 pm (UTC)